Пространство у Достоевского
В хрестоматийной статье В. Н. Топорова «О структуре романа Достоевского в связи с архаичными схемами мифологического мышления» пространство Санкт-Петербурга рассматривается в связи с оппозицией «срединного» (внутреннего) и «периферийного» (внешнего) пространства, при этом под реализацией внутреннего, максимального несвободного и мрачного пространства подразумевается прежде всего каморка самого Раскольникова и многочисленные дома и квартиры. Теснота, переполненность, узость этих мест порождает тоску героев, задыхающихся в них.
Однако довольно редко в связи с темой Петербурга Достоевского рассматривается самая крайняя реализация этого типа пространства: дешевые гостиницы в Петербурге, которые провоцируют героев на преступление без наказания, на такие преступления, которые могу быть разрешены только самоубийством героя. Это не только замкнутое, узкое и тесное пространство, это съемное и временное место жительства: гораздо более временное, чем комната Мармеладовых, нанимаемая «от жильцов», и каморка Раскольникова.
Свидригайлов в «Преступлении и наказании» и Ставрогин в «Бесах» соотнесены Достоевским именно с топосом недорогих гостиниц. Номер в гостинице, который снимает Свидригайлов, практически идентичен раскольниковскому обиталищу, и кошмар, пригрезившийся ему, порожден прежде всего мрачностью этого пространства: оно как бы подталкивает героя к намеченному им самоубийству. В гостиничном номере находят самоубийцу в «Бесах», в романе «Идиот» в уездной гостинице Мышкин становится практически свидетелем убийства, которое предвосхищает трагическую концовку самого романа. Судя по всему, в поэтике Достоевского наиболее угнетающим и мрачным пространством является не «гроб» Раскольникова, как принято полагать, а именно гостиничный топос.
Материал предоставлен сайтом www.economhotel.ru - недорогие гостиницы Санкт-Петербурга.
