Давно б на Дерптскую дорогу Я вышел утренней порой... К Языкову (1824)

Бывший "немецкий град" Дерпт, а ныне Тарту, известный Пушкину по стихам и рассказам его многочисленных друзей, но так и не дождавшийся приезда самого поэта ни в 1824 г., ни позже, решил начать празднование его 200-летия в преддверии юбилейного года.

18-20 сентября 1998 г. состоялись организованные кафедрой русской литературы Тартуского университета Вторые Пушкинские чтения в Тарту, материалы которых теперь предлагаются вниманию читателя.

Первые Пушкинские чтения в Тарту прошли 13-15 ноября 1987 г. по инициативе и под руководством Юрия Михайловича Лотмана. По отзывам участников, это была одна из самых удачных пушкинских конференций последних десятилетий. Чтения проходили в той особой атмосфере "вольно-вдохновенной" беседы, которую мечтал обрести в Дерпте Пушкин и которую так умел создавать в Тарту Ю. М. Лотман. Маленькая книжечка тезисов 1987 г., в коричневой суперобложке (с портретом Пушкина работы знаменитого эстонского графика Э. Вийральта), отпечатанная на ротапринте¹, широко цитировалась затем в пушкиноведческой литературе.

Между первыми и вторыми Пушкинскими чтениями в Тарту пролегло более десятилетия. Трудно было решиться на продолжение так блестяще начатого дела. За протекшие годы состав тартуской кафедры радикально обновился. Ушел из жизни Ю. М. Лотман, нет больше с нами участников и авторов первых чтений З. Г. Минц, Е. А. Маймина, Н. Я. Эйдельмана, В. В. Пугачева, В. А. Сапогова, С. Л. Абрамович. Пушкинистика же все более превращалась в самодостаточную профессию, путь в которую новичкам или представителям смежных областей литературоведения был попросту заказан, поскольку одолеть написанное профессиональными пушкинистами уже давно не могут и они сами. Жанр "юбилейной конференции", да еще в контексте "юбилейной гонки" к 200-летию со дня рождения Пушкина, способен был стать дополнительным тормозом для организаторов. Ведь говорить о Пушкине в юбилейном жанре бессмысленно - в прославлениях, восхвалениях и признаниях заслуг он заведомо не нуждается, хотя понимание этого обстоятельства в русском культурном контексте дается так же трудно, как и подлинное понимание пушкинского творчества.

В конце концов сомнения были отброшены и Вторые чтения состоялись. Об их результатах, представленных в виде статей, заметок и публикаций, предоставим судить читателям настоящего сборника. Однако нельзя не отметить того творческого подъема, того духа заинтересованной дискуссии, которые сплотили и вдохновили собравшихся в Тарту участников чтений 1998 г. Недаром в примечаниях ко многим статьям этой книги авторы благодарят коллег за замечания, высказанные на конференции по их докладам. Этот дух живо напоминал атмосферу чтений 1987 г. и дал основание надеяться, что их традиция может быть продолжена. Было решено проводить Пушкинские чтения в Тарту каждые три года и трактовать название расширительно, подразумевая пушкинскую эпоху в целом. Третьи чтения решили посвятить, в основном, В. А. Жуковскому, чья связь и с Пушкиным, и с Дерптом очевидна.

Немногим более года разделяет Вторые чтения и выход в свет настоящего сборника их материалов. Миновал юбилейный 1999 год, и Пушкин в очередной (в который!) раз устоял в юбилейной суете. В разных частях мира прошли интересные и плодотворные пушкинские конференции. Казалось, что в пушкинистике наступило время некоторого затишья и подведения итогов, время спокойной работы над новым Академическим собранием сочинений, первый том которого появился в 1999 г.

Однако когда настоящий сборник готовился к печати, одно за другим стали приходить известия о смерти тех, чьи труды неотделимы от современного пушкиноведения и науки о русской культуре начала XIX в. 25 сентября 1999 г. скончался историк А. Г. Тартаковский, работы которого неизменно находили восхищенных и заинтересованных читателей среди литературоведов, изучающих эту эпоху. 22 ноября умер Е. Г. Эткинд, 10 января 2000 г. - Г. А. Лесскис. Совершенно неожиданно в этой книге появился грустный раздел "In memoriam".

На самом последнем этапе, буквально перед сдачей сборника в типографию, пришло известие о смерти ведущего пушкиниста нашего времени Вадима Эразмовича Вацуро. По занятости, а потом и по болезни он так и не смог принять участие в тартуских пушкинских чтениях, на которые был приглашен и на которые хотел приехать. Ни в тезисах и материалах конференции 1987 г., ни в настоящем томе нет его статей, зато есть многочисленные ссылки на его работы. Его кончина - это не только катастрофическая утрата для пушкиноведения, но и личное горе для целого ряда авторов настоящего тома, имевших счастливую возможность долгие годы общаться и сотрудничать с ним.

Вадим Эразмович Вацуро не был создателем глобальных концепций и методологий, по сути, не оставил итоговых работ. Его замечательные монографии, среди которых - "Лирика пушкинской поры: "Элегическая школа"" (1994), несомненно, не отражают в полной мере его вклада в изучение истории русской литературы.

Ключевым методологическим понятием и безусловной научной ценностью для В. Э. Вацуро был комментарий, а фирменной композицией научной работы - изящно доказанное легкое интерпретационное смещение, разворачивающееся затем в большой историко-литературный сюжет, обнаруживающий возможность новой оптики - совсем иную степень смысловой насыщенности деталей и подробностей, казавшихся привычными и не требующими понимания.

Работы В. Э. Вацуро, несомненно, принадлежат к тому редкому типу научных исследований, которые не теряют своей принципиальной значимости для последующих поколений историков литературы. Это их качество определяется не только тем, что они ввели в обиход науки огромное количество неизвестных до того фактов. "Факты" никогда не интересовали В. Э. сами по себе; они служили фундаментом для построения историко-литературных концепций и интерпретаций, не всегда развернутых, иногда спрятанных в сноски, но неизменно присутствующих в его работах.

Пушкинистика была для В. Э. Вацуро не просто особой областью русской филологии, но, скорее всего, мировоззрением, определявшим представление о словесности, культуре и существе филологического труда. Подготовка и издание комментированного академического собрания сочинений Пушкина оставались всегда главной задачей В. Э.; вышедший первый том с лицейскими стихотворениями представляет собой не только образцовое научное издание, но и исполненный долг ученого по отношению к той традиции классической пушкинистики, от которой он неотделим. Но на завершение этой главной работы судьба не дала ему времени.

Редколлегия "Вторых Пушкинских чтений в Тарту" решила посвятить настоящий сборник его памяти.