Текстологический казус, который является предметом нашего внимания, до сих пор не обсуждался - как, впрочем, не обсуждались и другие разночтения, сохраняющиеся в авторитетных изданиях "Капитанской дочки". Напомним, что уже более полувека роман публикуется в двух редакциях - Б. В. Томашевского (см. [Акад. VIII], все издания т.н. малого академического собрания, начиная с [Пушкин 1949. VI], а также многочисленные перепечатки, в т.ч. [Пушкин 1960. V]) и Ю. Г. Оксмана (см. [КД 1964; КД 1984]¹; обе они восходят к единственной прижизненной публикации, появившейся в собственном журнале Пушкина [Cовр. 1836. IV: 42-215], и в каждую внесены изменения и дополнения по сохранившейся беловой рукописи. Ни у Томашевского, ни у Оксмана не было сомнений, что в некоторых случаях журнальный текст подвергся цензурной или автоцензурной правке (см. [Акад VIII: 1056; КД 1984: 281]), однако в их подходе к проблеме эмендации - наряду с совпадениями² - есть и расхождения. Например, в редакции Оксмана отсутствует полуфраза, введенная Томашевским по рукописи во второй абзац главы IV ("Комендант по собственной охоте учил иногда своих солдат; но еще не мог добиться, чтобы все они знали, которая сторона правая, которая левая, хотя многие из них, дабы в том не ошибиться, перед каждым оборотом клали на себя знамение креста" [Акад. VIII: 299]; ср. [Совр. 1836. IV: 79; КД 1984: 23]), и, наоборот, в редакции Томашевского отсутствует эпитет, которым Оксман дополнил сетования героя в главе I: ("<...> ожидала меня гарнизонная скука в стороне глухой и отдаленной" [КД 1984: 9]; ср. [Совр. 1836. IV: 48; Акад. VIII: 282]). Список этих разночтений открывается фрагментом, в связи с которым и возникает вопрос, вынесенный в заголовок данной статьи.

В левой колонке приводится журнальный текст, воспроизведенный в редакции Оксмана [Совр. 1836. IV: 43; КД 1984: 7], в правой - текст беловой рукописи, который дает редакция Томашевского [Акад. VIII: 279; Пушкин 1949. VI: 393; Пушкин 1957. VI: 393; Пушкин 1964. VI: 393; Пушкин 1978. VI: 258]:

Я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Я считался в отпуску до окончания наук.

Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка заявил куда следует о смерти неявившегося сержанта и дело тем бы кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук.

Аналогичное по смыслу разночтение между текстом журнала [Совр. 1836. IV: 68; КД 1984: 18] и автографа [Акад. VIII: 293; Пушкин 1949. VI: 415; Пушкин 1957. VI: 415; Пушкин 1964. VI: 415; Пушкин 1978. VI: 273] см. в финале второй главы:

К чему послужило мне то, что почти в утробе матери я был уже гвардии сержантом!

К чему послужило мне то, что еще в утробе матери я был уже гвардии сержантом!

Делая в этом случае выбор в пользу рукописного варианта, Томашевский, несомненно, был уверен, что в журнальном варианте текст подвергся цензурному (или автоцензурному) искажению. Здесь, однако, приходится вспомнить констатацию самого Томашевского: "Исключенные цензурой места часто бывает нелегко восстановить. Точно так же бывает нелегко установить самый факт вмешательства цензуры" [Томашевский 1959: 132]. Последнее вполне применимо к истории публикации "Капитанской дочки".

Как известно, Пушкин, предполагавший сначала выпустить роман отдельным изданием, в середине сентября 1836 г. обратился к цензору П. А. Корсакову [Акад. XVI: 161-162], который проявил редкую благожелательность и даже предупредительность: прочитав первую половину романа, он уже 28 сентября ответил комплиментарным письмом с уверением о готовности "без малейшего затруднения хоть сей час <...> подписать и дозволить к печатанию" [Там же: 162], в дальнейшем сам уладил формальности, связанные с тем, что одним из персонажей была Екатерина II (см. [Вацуро 1972: 281]), и наконец, ознакомившись с полным текстом рукописи, снова уведомил автора о ее совершенной благонадежности ([Акад. XVI: 177]; письмо от 25 октября 1836 г.). После того, как сотрудники Пушкина уговорили его опубликовать роман в "Современнике", рукопись попала к цензору журнала А. Л. Крылову, и, хотя эта фаза в источниках не освещена, есть все основания полагать, что она носила рутинный характер, - предварительное разрешение, подписанное его коллегой, не побуждало Крылова к придирчивому чтению (см. [Вацуро 1972: 285]). Собственно говоря, единственным документальным основанием, позволяющим предположить наличие (авто)цензурной правки в тексте первых семи глав, является прозрачный намек в письме Корсакова от 28 сентября: "Мне хотелось бы увидеться лично с вами и перемолвить несколько слов - о паре слов вашего прелестного романа..." [Акад. XVI: 162].

Не имея сейчас в виду строить гипотезы относительно тех мест, которые вызвали смущение Корсакова, отметим, что в их число безусловно не могло входить упоминание о существовавшем в XVIII веке обычае записывать в гвардию с младенчества (и даже в пренатальном состоянии). Дворянский недоросль, в раннем детстве записанный в сержанты гвардии (что при некоторой ловкости обеспечивало безусильный карьерный рост, и, в частности, путем конвертации гвардейского чина в более высокий армейский), - популярная сатирическая маска, которая возникла в екатерининскую эпоху³ и активно эксплуатировалась в позднейшей литературной традиции. См., напр., в повести А. Е. Измайлова "Евгений или Пагубные следствия дурного воспитания" (уже рассматривавшейся в ряду возможных источников пушкинских текстов; см. [Feuer 1987: 29-32; Рогачевский 1991]):

Г. Негодяев на другой день родин, севши возле постели своей жены, стал говорить ей так: "когда же, матушка, окрестить новорожденного и кто будет кумою и кумом". - "Постой, папинька, - отвечала она, - надобно нам с тобою прежде еще подумать о том, как бы его записать в гвардию". - "Хорошо, матушка, хорошо; я напишу к одному гвардейскому капитану, деревня которого у меня в закладе <...>". <...> Через две недели получил он от вышеупомянутого капитана ответ с приложением пашпорта, в котором было сказано, что сержант Евгений Негодяев увольняется для продолжения и окончания наук [Измайлов 1799: 4-6].

Ср. в фельетоне Ф. В. Булгарина "Деревенский житель" (оформленном в виде письма Фалалея Недоучкина):

Прежде, во время оно, запишут тебя в колыбели в сержанты гвардии, да отпустят в домовый отпуск, ан посмотришь, из сержантов на пятнадцатом году и ротмистр армии, хоть от роду не видывал ни коня, ни всадника [Булгарин II/4: 259].

Таким образом, необходимо признать, что факт вынужденного искажения интересующего нас фрагмента, во-первых, точно не установлен, и, во-вторых, не подтверждается косвенными данными. Однако восстановление здесь аутентичного, т.е. журнального текста (такое решение, без разъяснения мотивов, принял В. Д. Рак, подготовивший "Капитанскую дочку" для последнего по времени научного издания; см. [Пушкин 1994. IV: 8; 22]) вызывает законный вопрос: по какой причине автор в последний момент заменил конкретную информацию - весьма расплывчатой, пожертвовав при этом выразительной деталью?

Институт записи дворянских недорослей в военную службу возник в петровскую эпоху, и вплоть до середины XVIII в. нижний рубеж учетного возраста составлял как правило двенадцать лет (в 1742, 1744 и 1749 гг. рядовыми лейб-гвардии Семеновского полка были записаны соответственно Александр Суворов, граф Яков Брюс и Алексей Орлов [Суворов 1986: 392; РБС. Т. Бетанкур-Бякстер: 414; Овчинников 1991: 245]). Как исключение описывает свой случай А. Т. Болотов: десяти лет, в 1748 г., он был записан в полк, которым командовал его отец, сразу произведен в подпрапорщики, а затем в каптенармусы; впрочем, дело происходило не в гвардейском, но в армейском полку, в условиях заграничного похода, и к тому же его отец приятельствовал с главнокомандующим (см. [Болотов 1871. I: 76-78]; ср. новые данные, приведенные в [Фаизова 1999: 77]). Тенденция к омоложению, заметная со второй половины столетия (в 1753 г. записан в службу шестилетний З. Хитров [Там же: 106]; в 1754 г. записан в Семеновский полк девяти- или десятилетний Денис Фонвизин [Фонвизин II: 609]), нарастает к концу екатерининского царствования, когда "злоупотребление", по словам давно вышедшего в отставку Болотова,

достигло такой степени, что можно было записывать <...> самых и маленьких и не только детей, но самых еще младенцев грудных; и бешенство сие достигло до того, что отыскивались такие, которые записывали еще не родившихся и получали на них паспорта с оставленными для имени пустыми местами <...> И вся мелюзга сия не только записывалась, но жалована была прямо в унтер-офицеры, либо в сержанты... [Болотов 1875. II: 63].

Подсчеты показывают, что обычной практикой в этот период (разумеется, для тех, кто мог рассчитывать на подобную привилегию) является запись в службу в диапазоне от пяти-шести до двенадцати-тринадцати лет, но какие-либо нормативы теперь отсутствуют. Для иллюстрации болотовского пассажа приведем лишь выборочный перечень имен. Записаны в гвардию при крещении: граф Димитрий Бутурлин (1763; высочайше пожалован сержантом), Николай Демидов (в 1773 г. солдатом в Преображенский полк, на третьем году произведен в сержанты), князь Петр Волконский (в 1776 г. сержантом Семеновского полка) [РБС. Т. Бетанкур-Бякстер: 544; Т. Дабелов-Дядьковский: 219; CРГ: 342]; сразу после рождения - Николай Саблуков (в 1776 г. в Преображенский полк), на третьем году - Александр Бибиков (в 1768 г. унтер-офицером Измайловского полка, сразу пожалован сержантом, в девять лет, "в уважение к памяти отца", генерал-аншефа А. И. Бибикова, переведен прапорщиком в лейб-гвардии Преображенский полк); четырех лет - князь Павел Лопухин (в 1793 г. портупей-прапорщиком в Преображенский полк) [СРГ: 544; РБС. Т. Бетанкур-Бякстер: 14; Т. Лабзина-Ляшенко: 685]. Неизвестно, в каком возрасте был записан в гвардию граф Михаил Воронцов, который уже в четыре года (в 1786 г.) произведен из сержантов в прапорщики Преображенского полка (ИПП. IV (4): 519]. Что же касается записи в службу "еще не родившегося", то подобные случаи, разумеется, не фиксировались документально и потому достоверными могут считаться только единичные. Это, например, пожалование в мичманы - или во фрейлины - ребенка, которого ожидал адмирал С. К. Грейг (1775; таким образом, Алексей Грейг родился уже в морском чине) [РБС. Т. Гоголь-Гюне: 418].

Сразу по восшествии на престол Павел I провел кардинальную реформу структуры и общего чиноположения гвардии, одним из следствий которой было исключение из списков нескольких тысяч малолеток, находившихся в домашних отпусках, а также уничтожение самой возможности быть записанным в службу и не состоять в ней безотлучно. (См. [РС 1870. I: 31-33; Болотов 1875. II: 65-67]; об аналогичных проектах, задуманных, но не реализованных Екатериной II, см. [Дирин 1883: 286-287]).

Обычай, как бы бросавший вызов естественному порядку вещей⁴, еще в екатерининскую эпоху расцвечивался легендарными деталями; с течением же времени в социальном сознании сложился некоторый миф, в котором можно выделить два основных конструкта. Во-первых, ситуация, при которой в службу записывается младенец, приобретает черты стандартной как для аристократического, так и для мелкопоместного обихода. Это представление закреплялось и с помощью тех повзрослевших недорослей, которые задним числом вписывали в свою биографию выразительный начальный эпизод. Так, например, поступил А. Ф. Воейков, сообщивший, что он "с колыбели" был записан в конную гвардию [Воейков 1861/1971: 120], между тем это случилось на десятом или одиннадцатом году его жизни (в 1789 г. [Песков 1989: 456]). Аналогичная версия циркулировала и в семье Пушкиных: Ольга Сергеевна (конечно, со слов, Сергея Львовича) пишет, что отец был записан в Измайловский полк "при рождении" [ПВС 1: 36], однако на самом деле это произошло в 1776 г., когда ему исполнилось девять лет [Романюк 1989: 12].

Во-вторых же, обычай екатерининского времени широко проецировался на более ранние эпохи. Такая аберрация допущена в мемориях П. В. Нащокина, редактированных Пушкиным в период работы над "Капитанской дочкой". Нащокин коснулся здесь обстоятельств рождения своего отца, предупредив, что опирается только на семейные предания; он не мог указать ни даты рождения В. В. Нащокина, ни даже имени той императрицы, которая была его восприемницей и "при самом крещении" произвела младенца в сержанты гвардии [Рукою П.: 120]. Это свидетельство не находит подтверждения в "Записках" Нащокина-деда. Рассказывая о том, как Елизавета вместе с будущим императором Петром III крестили его сына (11 августа 1742 г.), В. А. Нащокин упоминает не о производстве младенца в сержанты, но о пожаловании "крестнику 500 рублей" [Нащокин 1842: 69].

Среди черновиков романа сохранился лист, на котором арифметически вычислен год рождения Петра Гринева: "<17>55" [Акад. VIII: 928]. Выше говорилось, что около этого времени средний возраст недорослей, записываемых в военную службу, начинает снижаться; в отдельных же случаях наблюдается прямая аналогия с практикой екатерининской эпохи. Однако в царствование Елизаветы так и не был создан прецедент записи "при крещении" и, кроме того, возможность записать отпрыска в гвардейские полки являлась привилегией достаточно узкого круга (ср. в этой связи [Keep 1985: 234]) .

Реальные "сверстники" Гринева (так условно назовем родившихся в промежуток с 1752 по 1758 гг.), записанные в гвардию еще в эпоху Елизаветы, т.е. в детстве, репрезентируют аристократическую и/или военную элиту. Федор Вадковский (сын одного из старших офицеров Семеновского полка) записан на втором году жизни (1758) в Семеновский полк [Сиверс 1925: 197]; князь Алексей Голицын - четырех лет (1758) солдатом Измайловского полка [СРП 1: 210]; Василий Зиновьев (сын петербургского обер-коменданта) - на пятом году (1760) солдатом Измайловского полка [РБС. Т. Жабокринский-Зяловский: 397]; князь Павел Цицианов - семи лет (1761) капралом Преображенского полка [Там же. Т. Фабер-Цявловский: 499]; Василий Чичерин - на седьмом году (1761) капралом Измайловского полка [СРГ: 607); Андрей Засс - на восьмом году (1761) рядовым Лейб-кирасирского [Там же: 399]; князь Александр Куракин - с раннего детства сержантом в Семеновский полк, девяти лет (1761) подпоручик [РБС. Т. Кнаппе-Кюхельбекер: 559]; князь Петр Лопухин (отец упомянутого Павла Лопухина) - "с малолетства" в Преображенский полк, семи лет (1760) капрал [Там же. Т. Ланской-Ляшенко: 686]; Николай и Сергей Румянцевы (сыновья генерала, в будущем фельдмаршала) - с "ранних лет" соответственно в лейб-гвардии Конный полк и гвардейскую артиллерию, последний на седьмом году (1762) вахмистр Конного полка [Там же. Т. Романов-Рясовский: 493, 575]. Это список, разумеется, может быть расширен, но отнюдь не за счет сына незнатного отставника. Реальный Петруша мог быть записан в гвардейский полк лишь в более позднем возрасте - т.е. уже в новое царствование, когда понятие протекции приобрело универсальный характер и когда вошел в силу "маиор гвардии князь Б.", за которым легко угадывается фигура начальника Семеновского полка графа Якова Брюса, одного из ближайших приспешников Екатерины II (см. [Осповат 1998: 52-53]).

Нет сомнений, что накануне публикации либо сам Пушкин заметил очевидную несообразность, допущенную в рассматриваемом фрагменте, либо на это обратил внимание кто-то из присутствовавших на чтении романа, которое состоялось у Вяземского 1 ноября 1836 г. (см. перечень исторических неточностей, представленных Вяземским в письме от начала ноября [Акад. XVI: 183]). Как бы то ни было, текст, появившийся в журнальной редакции, во всех отношениях является последней авторской волей.

¹ Последовательность появления этих редакций была определена вненаучными обстоятельствами. После того, как в начале ноября 1936 г. был арестован Оксман, фактический руководитель академического издания Пушкина и редактор томов художественной, исторической и критической прозы, это предприятие возглавил Томашевский, который также принял на себя значительную часть редакторских обязанностей Оксмана и, в частности, подготовку "Капитанской дочки". (Историю этого издания, включающую соперничество Оксмана и Томашевского, см.: [Домгерр 1953; Домгерр 1987]; см. также переписку Оксмана и Домгерра [Устинов 1994: 471-544]. Подборку писем Оксмана, освещающих его роль в подготовке академического издания см. [Гришунин 1999: 343-347]). Поскольку в самом авторитетном пушкинском издании насильственным образом был урезан научный аппарат (см. [Домгерр 1953: 42-46; Домгерр 1987: 238-240; Бонди 1963: 124-129]), текстологические мотивировки Томашевского остаются неизвестными. Его редакция "Капитанской точки" стала нормативной, что объясняется исключительной репутацией Томашевского как текстолога (еще в 30-е гг. сотрудники по изданию отдавали ему первенство в собственно научной сфере, признавая за Оксманом "выдающийся организационный талант" и умение ладить с начальством [Домгерр 1953: 20]). Единственным оппонентом Томашевского стал Оксман (вышедший на свободу в 1947 г.); в его редакции роман появился в 1964 г., причем текст, напечатанный в большом академическом издании, он дезавуировал (не называя имени покойного к тому времени коллеги) как "произвольно комбинированный" [КД 1964: 245], хотя не счел нужным аргументировать пункты своего расхождения с Томашевским. Это издание, вскрывшее наличие двух редакций "Капитанской дочки", не имело откликов (его выход совпал с очередным витком репрессий против Оксмана); републикация, инициированная Г. П. Макогоненко и расширенная за счет его статьи (см. [КД 1984]), также не вызвала профессиональной дискуссии. ^Назад

² См. восстановленные по автографу фразы: в главе X ("Между тем собрались и прочие приглашенные. Между ими, кроме самого генерала, не было ни одного военного человека. Когда все уселись..." [Акад. VIII: 339; КД 1984: 54-55]; ср. [Совр. 1836. IV: 151]; в главе XIII: "Скажу коротко, что бедствие доходило до крайности. Мы проходили через селения, разоренные бунтовщиками, и поневоле отбирали у бедных жителей то, что успели они спасти. Правление было повсюду прекращено..." [Акад. VIII: 364; КД 1984: 74]; ср. [Совр. 1836. IV: 195-196]. ^Назад

³ См., напр. бытовую комедию П. А. Кропотова "Фомушка - бабушкин внучек" (1785, опубл. 1790), где бабушка заглавного героя (в гвардию записан семи лет, сержант - с одиннадцати) описывает схему, позволяющую постоянно играть на разнице в курсах гвардейского и армейского чинов:

Да я слышала, вот так делают, будто из полку в полк переводят сержантом и дают задним числом старшинство, так что ему будто достается в офицеры, а там примут его и напишут в выпуск капитаном, где отпустят его в отпуск, пробудет кой-как год, а там в отставку отставят маиором [Рус. комедия: 377].

В конце екатерининской эпохи гвардейский чин двумя степенями превосходил армейский, а в быту "всякий гвардейский солдат почитал себя не инако как наравне с армейским прапорщиком, а сержант с капитаном" [Болотов 1875. II: 65]. ^Назад

⁴ См.в письме Д. Н. Блудова жене и детям (от 10 октября 1831 г.) о наградах, воспоследовавших в связи с подавлением польского восстания: "...маленький восьмилетний сын князя Варшавского <И. Ф. Паскевича> сделан офицером: таких офицеров, по крайней мере между детьми частных людей, не бывало со времен Екатерины" [Блудова 1875: 143]. ^Назад

Акад. I-XVI: Пушкин. Полн. собр. соч.: В 16 т. [Л.; М.:] Изд-во АН СССР, 1937-1949.

КД 1964: Пушкин А. С. Капитанская дочка / Изд. подготовил Ю. Г. Оксман. М., 1964 (серия "Литературные памятники").

КД 1984: Пушкин А. С. Капитанская дочка. Изд. 2-е. Л., 1984 (серия "Литературные памятники").

Пушкин 1949. VI: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. М.: Изд-во АН СССР, 1949. Т. VI.

Пушкин 1957. VI: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. М.: Изд-во АН СССР, 1957. Т. VI.

Пушкин 1960. V: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. М.: ГИХЛ, 1960. Т. V.

Пушкин 1964. VI: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. М.: Наука, 1964. Т. VI.

Пушкин 1978. VI: Пушкин А. С. Полн. собр. соч.: В 10 т. Л.: Наука, 1978. Т. VI.

Пушкин 1994. IV: Пушкин А. С. Собр. соч.: В 5 т. СПб.: Библиополис, 1994. Т. IV.

Совр. 1836. IV: Современник. 1836. Т. IV.

Блудова 1875: Воспоминания графини А. Д. Блудовой // Русский архив. 1875. N 2.

Болотов 1871. I: <Болотов А. Т.> Жизнь и приключения Андрея Болотова, описанные им самим для своих потомков. СПб., 1871. Ч. 1.

Болотов 1875. II: Болотов А. Т. Памятник претекших времен, или Краткие исторические записки о бывших происшествиях и носившихся в народе слухах. М., 1875. Ч. 2.

Бонди 1963: Бонди С. Об академическом издании сочинений Пушкина // Вопр. лит. 1963. N 2.

Булгарин II: Сочинения Фаддея Булгарина. СПб., 1827. Т. II. Ч. 4.

Вацуро 1972: Вацуро В. Э. Вокруг "Современника" // Вацуро В. Э., Гиллельсон М. И. Сквозь "умственные плотины": Из истории книги и прессы пушкинской поры. М., 1972.

Воейков 1861/1971: Из записок А. Ф. Воейкова // Исторический сборник Вольной русской типографии в Лондоне. London, 1861. Кн. 2. [Факсимильное переиздание: М., 1971].

Гришунин 1999: Гришунин А. Л. Ю. Г. Оксман о текстах Пушкина // Московский пушкинист. М., 1999. VI.

Дирин 1883: Дирин П. История лейб-гвардии Семеновского полка. СПб., 1883. Ч. 1.

Домгерр 1953: Домгерр Л. Л. Советское академическое издание Пушкина. New York, 1953.

Домгерр 1987: Домгерр Л. Л. Советское академическое издание Пушкина // Новый журнал. 1987. Кн. 167 [сокращенная версия публикации: Домгерр 1953].

Измайлов 1799: Измайлов А. Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания. СПб., 1799.

ИПП: История лейб гвардии Преображенского полка. СПб., 1883. Т. IV (4-я пагинация).

Нащокин 1842: Записки В. А. Нащокина. СПб., 1842.

Овчинников 1991: Овчинников Р. В. Записи Пушкина о Шванвичах // Пушкин: Исслед. и материалы. Л., 1991. Т. XIV.

Осповат 1994: Осповат А. Л. Исторический материал и исторические аллюзии в "Капитанской дочке" // Тыняновский сборник. М., 1998. Вып. X.

ПВC 1: А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1985. Т. 1.

Песков 1989: Песков А. М. Воейков А. Ф. // Русские писатели. 1800-1917: Биографический словарь. М., 1989. Т. 1.

РБС: Русский биографический словарь. Т. [1] Аарон - Император Александр II - Т. [25] Яблоновский - Фомин. СПб., 1896-1913.

Рогачевский 1991: Рогачевский А. Б. "Евгений, или Пагубные следствия дурного воспитания" А. Е. Измайлова и "Капитанская дочка" А. С. Пушкина // Болдинские чтения. Нижний Новгород, 1991.

Романюк 1989: Романюк С. К. К биографии родных Пушкина // Временник Пушкинской комиссии. Л., 1989. Вып. 23. С. 9-11.

РС: Русская старина.

Рус. комедия: Русская комедия и комическая опера XVIII века. М.; Л., 1950.

Рукою П.: Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты. М.; Л., 1935.

Сиверс 1925: Сиверс А. А. Декабрист Вадковский в его письмах к Е. П. Оболенскому // Декабристы: неизданные материалы и статьи / Под. ред. Б. Л. Модзалевского и Ю. Г. Оксмана. М., 1925.

СРГ: Словарь русских генералов, участников боевых действий против армии Наполеона Бонапарта в 1812-1815 гг. // Российский архив. М., 1996. VII.

СРП 1: Словарь русских писателей XVIII века. Л., 1988. Вып. 1.

Суворов 1986: Суворов А. В. Письма. М., 1986.

Томашевский 1959: Томашевский Б. В. Писатель и книга: Очерк текстологии. М., 1959. Изд. 2-е.

Устинов 1994: Устинов А. Б. Материалы по истории русской науки о литературе: Письма Ю. Г. Оксмана к Л. Л. Домгерру // Themes and Variations: In Honor of Lazar Fleishman. Stanford. 1994 (= Stanford Slavic Studies. Vol. 8).

Фаизова 1999: Фаизова И. В. "Манифест о вольности" и служба дворянства в XVIII столетии. М., 1999.

Фонвизин II: Фонвизин Д. И. Собр. соч.: В 2 т. М., 1959. Т. 2.

Feuer 1987: Feuer Kathryn B. Three Easy Pieces: Izmailov to Pushkin; Pushkin to Gogol'; Gogol' to Balzac // Language. Literature. Linguistics: In Honor of Francis J. Whitfield on his Seventieth Birthday. Berkeley, 1987.

Keep 1985: Keep J. L. H. Soldiers of the Tsar: Army and Society in Russia, 1462-1874. Oxford, 1985.