К РЕЦЕПЦИИ ТВОРЧЕСТВА З. Н. ГИППИУС
В ЭСТОНИИ (1920-1930-е гг.)*

ГАЛИНА ПОНОМАРЕВА

Как в эстонской, так и в русской культуре Эстонии 1920-1930-х гг. большого интереса к творчеству З. Н. Гиппиус не было. В эстоноязычной периодике лишь однажды процитировали ее воспоминания о Федоре Сологубе в связи со смертью писателя¹.

В русскоязычной печати начала 1920-х гг. появлялись лишь немногочисленные перепечатки произведений Гиппиус. Публикаторов привлекало ее послереволюционное творчество, носившее публицистический характер и пронизанное ненавистью к большевикам. Так, в газете "Свободное слово" в 1921 г. перепечатали стихотворение Гиппиус "Свеча ненависти" (1918), а в газете "Последние известия" в том же 1921 г. опубликовали отрывки из дневника "Черная книжка" за лето 1919 г. (перепечатка из софийского журнала "Русская мысль"). Гиппиус воспринималась, главным образом, как эмигрантская писательница, не принявшая Октябрьской революции. В воспроизведенных отрывках из "Черной книжки" описываются жестокости большевистского режима: обыски, аресты, расстрелы, а также голод, царивший в Петрограде. Гиппиус презрительно отзывается о писателях, активно сотрудничавших с новой властью (таких, например, как М. Горький и В. Брюсов), но жалеет запутавшихся и наивных поэтов А. Блока и А. Белого².

Видимо, единственным русским писателем Эстонии, проявлявшим серьезный интерес к творчеству Гиппиус в межвоенный период, был молодой поэт Юрий Иваск.

По воспоминаниям историка Н. Е. Андреева, учившегося вместе с ним в Таллиннской русской городской гимназии в середине 1920-х гг., "Иваск в тот период был в восхищении от всего, что было связано с Зинаидой Гиппиус и Мережковским"³. Иваск, живший после окончания Тартуского университета в Печорах, в 1938 г. ездил в Париж, где встречался со многими русскими писателями и философами. Свою встречу с Мережковскими, спустя много лет, он описал в "Повести о стихах" (1987): "Колеблясь на высоких каблуках, изумленно лорнируя, театрально похохатывая, явилась Зинаида Николаевна: знаменитые ее медно-красные волосы и протяжный голос, который уже полстолетия звучал в русской литературе.

- Вы из Эстонии? Там Рига. А в Латвии Ревель! -
Я поправляю.
- Нет, нет Ревель столица Латвии, а Рига столица Эстонии! Это пуговицы, пуговицы, оторвавшиеся от той же шубы, а шуба - наша Россия!"⁴.

Среди литературных материалов, принадлежащих в русской печати Эстонии не местным авторам, любопытны мемуары о Гиппиус, написанные писателем А. А. Кондратьевым. В 1927 г. редактор газеты "Последние известия" С. В. Штейн привлек к сотрудничеству своего старого друга, писателя А. А. Кондратьева, жившего в этот период в Польше, в своем волынском имении. Кондратьев опубликовал в газете несколько рассказов и воспоминаний. В мемуарах о Ф. Сологубе он вспоминает свое сотрудничество в журнале "Новый путь", издававшемся П. П. Перцовым: "Душою журнала была Зинаида Николаевна Гиппиус-Мережковская, благодушно относившаяся к стае нахлынувших в редакцию начинающих авторов в форменных сюртуках с синими воротниками и в серых университетских тужурках..."⁵. 27-летний Кондратьев, уже окончивший университет, был немного старше по возрасту авторов-дебютантов. "Рассмотрев совместно с П. П. Перцовым посланные мною в редакцию стихи, Зинаида Николаевна пожелала со мною познакомиться и, вероятно, признав после личного свидания впечатление от этого знакомства удовлетворительным, пригласила меня на "редакционный чай" в помещении "Нового Пути" на Невском проспекте"⁶.

Для А. Кондратьева, как и для любого писателя, была важна тема книг. Он считал, что "степень культурности человека определяется по тому, как он перелистывает книгу и обращается с нею"⁷. В статье "О книгах" он, не называя имени Гиппиус, пишет о ней как о женщине, не умеющей обращаться с книгами: "Вы знаете, как разрезают книгу женщины, носящие длинные волосы? Они вынимают из своей прически шпильку и, просунув ее между страницами, раздирают последние. Помню размолвку, происшедшую у меня когда-то с довольно известною в свое время поэтессою, любившей, между прочим, писать в мужском роде. Увидя, как она вынула черепаховую шпильку из своих великолепных золотистых волос и стала "разрезать" ею новое издание, я не удержался и воскликнул: "Женщина!" Особа эта, претендовавшая тогда, чтобы ее считали чем-то в роде андрогины, весьма обиделась на мое восклицание, и отношения наши потерпели с тех пор некоторое охлаждение..."⁸.

Кондратьев вносит дополнения к широко распространенному в литературной среде начала ХХ века мифу о Гиппиус. Публиковавшая критические статьи под псевдонимом Антон Крайний, сочинявшая стихи от мужского имени, Гиппиус у Кондратьева ведет себя, как обычная женщина. По мнению Кондратьева, "женщины почти всегда видят в книгах соперниц себе и или стараются "убрать" их куда-нибудь подальше, или же мнут и уродуют"⁹.

Подлинной причиной разрыва отношений с З. Н. Гиппиус явилось, однако, не столько неосторожное замечание Кондратьева, сколько его отказ сотрудничать в "Новом пути". Спустя полвека, Кондратьев в письме к А. М. Асееву от 16 марта 1954 г. пояснял причины конфликта с Мережковскими так: "С Мережковскими у меня произошло расхождение на почве моего отказа от предлагаемой мне должности секретаря редакции их журнала "Новый Путь", в редакции которого мне и раньше по их просьбе случалось работать (вести корректуру). Мадам Мережковская требовала, однако, чтобы я отказался для этого от службы в Управлении Железных Дорог (благодаря которой я три раза получил бесплатный билет по заграничным дорогам). Мне предлагалась комната в помещении редакции и 75 рублей в месяц. Но я уже знал, как непрочно существование тогдашних журналов и отказался. Вместо меня взяли двух: Георгия Чулкова и Алексея Ремизова, а на меня Зинаида Гиппиус рассердилась и перестала меня к себе приглашать"¹⁰.

В начале 1930-х гг. интерес к дореволюционной поэзии Гиппиус в Эстонии проявился в довольно необычной форме.

В 1932 г. начинающий 18-летний поэт Алексей Долгошев, одновременно дебютировавший как в русской, так и в эстонской поэзии, опубликовал в газете "Таллинский русский голос" под своим именем стихотворение "Ленинград". В конце стихотворения стояла дата написания - 1932 год. Приведем это стихотворение.

            Ленинград

Твой остов прям, твой облик жесток,
Шершавопыльный сер гранит,
И каждый зыбкий перекресток
Тупым предательством дрожит
Твое холодное кипенье
Страшней бездвижности пустынь.
Твое дыханье - смерть и тленье,
А воды - горькая полынь.
Как уголь дни, а ночи белы
Из скверов тянет трупной мглой.
А свет небесный, остеклелый
Пронзен заречною иглой.
Как прежде, вьется змей Твой медный,
Над змеем стынет медный конь.
Ты знай, Ты верь - придет победный
Всеочищающий Огонь!..¹¹

Приведенный текст почти полностью совпадает с четырьмя строфами стихотворения З. Гиппиус "Петербург", написанного в 1909 г.

            Петербург

                        Сергею Платоновичу Каблукову
                        Люблю тебя. Петра творенье...

Твой остов прям, твой облик жсток.
Шершавопыльный - сер гранит,
И каждый зыбкий перекресток
Тупым предательством дрожит.

Твое холодное кипенье
Страшней бездвижности пустынь.
Твое дыханье - смерть и тленье,
А воды - горькая полынь.

Как уголь, дни, - а ночи белы,
Из скверов тянет трупной мглой.
И свод небесный, остеклелый
Пронзен заречною иглой.

Бывает водный ход обратен,
Вздыбясь, идет река назад...
Река не смоет рыжых пятен
С береговых своих громад,

Те пятна, ржавые, вкипели,
Их не забыть, - ни затоптать...
Горит, горит на темном теле
Неугасимая печать!

Как прежде, вьется змей твой медный,
Над змеем стынет медный конь...
И не сожрет тебя победный
Всеочищающий огонь,-

Нет! Ты утонешь в тине черной,
Проклятый город, Божий враг,
И червь болотный, червь упорный
Изъест твой каменный костяк
                        1909. СПБ.¹²

Стихотворение "Ленинград" почти вдвое меньше. Из семи строф "Петербурга" Долгошев берет лишь три первых строфы и шестое, предпоследнее, четверостишье. Вместо строк Гиппиус в конце предпоследней строфы:

И не сожрет тебя победный Всеочищающий огонь,- ¹³

у Долгошева появляются более оптимистические строки:

Ты знай, Ты верь - придет победный Всеочищающий Огонь!..¹⁴

Строчка Гиппиус: "Свод небесный, остеклелый" у Долгошева заменена строкой "Свет небесный, остеклелый". Видимо, это изменение можно объяснить фонетической близостью двух слов, которая способствует созданию и семантического родства.

Кто же этот поэт-плагиатор? Под именем Алексея Долгошева опубликовано лишь девять стихотворений на русском языке в журналах "Панорама" (Таллинн) и газетах "Таллиннский русский голос" и "Русский вестник" (Нарва). В 1930-е гг. он эстонизировал свое имя и фамилию. Многие эстонские литературоведы и писатели хорошо знают его как эстонского поэта Алексиса Раннита, искусствоведы - как автора книг о Э. Вийральте и М. Чюрленисе, а русские филологи - как литературоведа, автора работ об А. Ахматовой и Вяч. Иванове¹⁵.

Видимо, супруги Мережковские ничего не знали о недостойном поступке А. Раннита. Вероятно, Раннит посылал Мережковским в 1930-е гг. свои стихи, переведенные на русский язык. И. Северянин в "Предисловии" к книге "В оконном переплете", носящем рекламный характер, замечает: "О стихах Раннита хорошо отозвались также в письмах к нему Н. К. Рерих, Д. С. Мережковский (выделено мной. - Г. П.), и К. Д. Бальмонт"¹⁶.

Появление плагиата, оставшегося незамеченным редакцией газеты, объясняется малым интересом к поэзии З. Гиппиус в русской культуре Эстонии в этот период¹⁷.

Для А. Раннита (А. Долгошева) попытка издать чужие произведения под своим именем не была единственной. В 1936 г. эстонский критик Б. Линде обвинял А. Раннита в том, что он списал часть написанной им главы "Литература" из сборника "Leedu" ("Литва") и опубликовал ее под своим именем¹⁸.

ЛИТЕРАТУРА

¹ Sologub T. 1863-1927 // Postimees. 1927. 9 dets. Nr. 335. Lk. 5. ^Назад

² Гиппиус З. Черная книжка (Из дневника Зинаиды Николаевны Гиппиус) // Последние известия. 1921. 7 апр. N 78; 9 апр. N 80; 10 апр. N 81; 12 апр. N 83. ^Назад

³ Андреев Н. Е. То, что вспоминается. Из семейных воспоминаний: В 2 т. Таллинн, 1996. Т. 1. С. 218. ^Назад

⁴ Иваск Ю. Повесть о стихах. New York, 1987. C. 128-129. ^Назад

⁵ Кондратьев А. Из литературных воспоминаний. 1. Первая встреча с Сологубом // Последние известия. Париж, 1927. 6 янв. N 5. С. 4. ^Назад

⁶ Там же. ^Назад

⁷ Кондратьев А. О книгах // Последние известия. 1927. 23 янв. N 21. ^Назад

⁸ Там же. ^Назад

⁹ Там же. ^Назад

¹⁰ Струве Г. Александр Кондратьев по неизданным письмам // Estratto dagli Annali dell' instituto univуrsitario orientale. Sezione Slava. Napoli, 1969. ^Назад

¹¹ Долгошев А. Ленинград // Таллинский русский голос. 1932. 12 нояб. N 21. С. 5. ^Назад

¹² Гиппиус З. Н. Стихотворения. СПб., 1999. С. 143. ^Назад

¹³ Там же. ^Назад

¹⁴ Долгошев. Указ. соч. ^Назад

¹⁵ Алексис Раннит (урожденный Алексей Долгошев) был одинаково глубоко связан как с русской, так и эстонской культурами. Он родился в русско-эстонской семье в Причудье, в Калласте, на родине отца. Раннее детство провел в Петербурге, поэтому интерес к петербургской теме у него не случаен, в 1921 г. вместе с родителями вернулся в Эстонию. Окончил в Тарту эстонскую гимназию. В 1930-е гг. работал в Таллинне оформителем витрин. Переписывался с К. Бальмонтом. См.: Письма К. Бальмонта А. Ранниту. Публ. Ж. Шерона // Новое литературное обозрение. 1995. N 11. С. 161-164. О А. Ранните см.: Terras V. Aleksis Rannit. Lund, 1975; Liivamets М. Rannit, Aleksis // Eesti kirjanike leksikon. Tallinn, Eesti Raamat [2000]. Lk. 444-445; Петрицкий В. Судьба поэта // Радуга. 1991. N 1. С. 32-40. До войны И. Северянин перевел две книги А. Раннита. См.: Раннит А. В оконном переплете / Пер. c эст. И. Северянина. Таллинн, 1938; Rannit A. Via dolorosa / Авториз. пер. с эст. И. Северянина. Stockholm: Северные огни, 1940. ^Назад

¹⁶ Северянин И. Предисловие // Раннит А. В оконном переплете / Пер. с эст. И. Северянина. Таллинн, 1938. Без стр. ^Назад

¹⁷ Несколько слов об издании, опубликовавшем плагиат. Газета "Таллинский русский голос", была, по словам С. Г. Исакова, "одной из наиболее значительных русских газет Эстонии в 1930-е". Реальным редактором газеты называли известного публициста А. С. Изгоева, одного из авторов знаменитых "Вех", жившего в этот период в Эстонии, в Хаапсалу. В газете появлялось много литературных публикаций как местных русских (К. Гершельмана, Б. Нарциссова, П. Иртеля, В. Гущика), так и зарубежных писателей-эмигрантов (В. Булич, Н. Белоцветова, Ант. Ладинского и др.). См.: Исаков С. Г. "Таллинский русский голос" // Литературная энциклопедия Русского Зарубежья. 1918-1940. Периодика и литературные центры. М., 2000. С. 475- 476. ^Назад

¹⁸ Linde B. Avalik kiri kirjanduslikule plagiaatorile A. Rannitile // Uus Eesti.1936. 14 aug. Nr. 218. ^Назад