Личность Бориса Федоровича Егорова столь богата и многогранна, что остановиться на всех ее сторонах невозможно. Мы коснемся лишь одной, но, возможно, главной и самой близкой для нас составляющей – тартуской.

Уникальность личности и пути Б.Ф. Егорова всегда подчеркивал Юрий Михайлович Лотман, с восторгом рассказывавший о том, как без пяти минут инженер, оканчивавший престижный Ленинградский институт авиационного приборостроения, ушел с пятого курса на заочное отделение Ленинградского филфака и окончил его, параллельно уже работая в Тартуском университете. Хотя в действительности Борис Федорович, поступивший в ЛИАП в 1943 г. и учившийся там до 1947 г., заочно занимался на филфаке ЛГУ уже с 1945 г. и в 1948 г. успешно его окончил, а с 1949 по 1952 гг. учился в аспирантуре, история все равно впечатляющая.

В Тарту Б.Ф. Егоров приехал в 1951 г. Хотя формально до 1954 г. кафедру русской литературы в Тарту возглавлял Б.В. Правдин, но он мало занимался делами. Фактическое руководство кафедрой еще до официального назначения на должность заведующего перешло в руки Бориса Федоровича. Именно он создал кафедру, уговорив Правдина взять в штат Ю.М. Лотмана, а затем уже сам принял на кафедру С.Г. Исакова, З.Г. Минц, П.С. Рейфмана, В.И. Беззубова – всех тех, кто составил цвет и гордость тартуской кафедры, ее старшее поколение и учителей нынешних старших членов кафедры.

В «эпоху Егорова» начали выходить «Труды по русской и славянской филологии» - родоначальник всех будущих тартуских изданий. В то время всеобщих надежд периода хрущевской оттепели нужно было суметь «ухватить» и реализовать открывшиеся новые возможности. Борис Федорович с его энергией, энтузиазмом и даже бесшабашностью, которые и поныне составляют неповторимое обаяние его личности, сумел повернуть фортуну на пользу кафедры.

Именно тогда появилось понятие «кафедралы» - нечто большее, чем члены кафедры – люди, объединенные общими научными интересами и этическими принципами. «Старшая кафедра» во главе с Егоровым, а потом Лотманом сумела создать атмосферу веселого братства, куда входили не только преподаватели, но и студенты, вовлеченные в науку. По инициативе Бориса Федоровича в Тартуский университет начали поступать студенты из России. Так оказались в Тарту Г.Г. Суперфин, А.Б. Рогинский, М.Я. Билинкис – они проторили дорожку многим и многим поколениям российских выпускников, и дорожка эта не заросла и поныне.

Атмосфера «общего дела», характерная для этой маленькой академической res publica, очевидным образом выбивалась из общего строя советских кафедр. Недаром к ней с недоверием относились бюрократы и «компетентные органы», но с надеждой следили за ее деятельностью представители старой эстонской и русской тартуской интеллигенции, а также столичные ученые.

Традиция розыгрышей, капустников, шарад тоже вошла в кафедральную жизнь с легкой руки Бориса Федоровича, как и наименования БорФед, ЮрМих, ЗэГэ, под которыми знают Егорова, Лотмана и Минц не только выпускники Тартуского университета.

В 1962 г. Борис Федорович окончательного переехал в Питер, где и продолжилась его успешная деятельность ученого, преподавателя, редактора, члена и председателя редколлегий «Библиотеки поэта» и «Литературных памятников», общественного деятеля. Но тартуская его жизнь не прекратилась. Он по-прежнему участвовал во всех тартуских начинаниях – не только входил в редколлегию, но и активно редактировал новые издания – «Труды по знаковым системам», «Блоковский сборник», участвовал в организации конференций и научных заседаний, продолжал вникать во все детали и сам активно печататься в «Трудах по русской и славянской филологии».

Легкость БорФеда на подъем всем хорошо известна, она не покинула его и поныне. До сих пор он трудно «уловим» - то в Москве, то в Сибири, то на Дальнем Востоке, то в Америке. Но в те времена автобусная линия «Питер – Тарту» имела в его лице одного из самых частых пассажиров, хотя и автостопа он, как говорят, не избегал.

Б.Ф. Егоров продолжал читать в Тарту лекции на почасовых основаниях, всегда рецензировал дипломные работы, а затем и диссертации, когда, наконец, они стали защищаться и в Тарту. Егоров-оппонент – это, конечно, отдельная тема. Вряд ли можно сосчитать тех диссертантов, которые смогли стать кандидатами и докторами только благодаря тому, что БорФед согласился быть их оппонентом.

Тартуская составляющая жизни Б.Ф. Егорова не завершилась. Хотя сейчас он больше бывает в Таллинне, где готовит издание своей переписки с Ю.М. Лотманом и З.Г. Минц, но не обходит вниманием и Тарту: выступает с докладами на Лотмановском семинаре, на заседаниях кафедры.

Vivat, crescat, floreat наш БорФед! Многая лета, дорогой Борис Федорович!

Кафедра русской литературы Тартуского университета
Редакция «Рутении»

29 мая 2016